В настоящее время институт несостоятельности (банкротства) как важнейший рыночный механизм и институт российского права находится под пристальным вниманием научных исследователей и практиков. Возрастающий интерес к отношениям, возникающим в сфере несостоятельности, увеличение количества «громких» дел о банкротстве, активная интеграция Российской Федерации в мировое экономическое сообщество, с одной стороны, и проблемы правового регулирования отдельных аспектов финансовой несостоятельности, неоднозначность понимания и толкования некоторых положений законодательства о несостоятельности (банкротстве), с другой стороны, увеличивают потребность в формировании целостной концепции несостоятельности (банкротства) в современной России.

В этой связи соответствующие задачи стоят и перед законодателем: каковы краткосрочные задачи ставит рецессия, связанная с пандемией Covid-19? Какие стратегические изменения необходимы для выполнения задач, стоящих перед институтом банкротства?

Необходимо признать, что первоначальная попытка законодателя представить институт несостоятельности (банкротства) лишь как один из гражданско-правовых способов разрешения конфликта интересов между участниками хозяйственного оборота привела к тому, что и в экономике, и в праве, да и в обществе в целом сложилось негативное понимание и восприятие данного института как способа «передела собственности», незаконного захвата компаний и вывода активов.

Вместе с тем цель и задачи института несостоятельности (банкротства) в рыночной экономике иные и не ограничиваются лишь возможностью вытеснения из хозяйственного оборота неэффективных собственников с использованием процедур банкротства. В настоящее время важнейшей целью института несостоятельности (банкротства) в современной экономике является создание и обеспечение ее стабильности с помощью специальных, свойственных только указанному институту способов и экономико-правовых средств. В связи с этим на первое место в современных условиях выдвигается реабилитационная функция указанного института. В этой связи возникает вопрос: какую из моделей реабилитации («Лондонский подход», санация, «переносное оздоровление» и т. д.) выбрать?

В течение двух десятков лет отечественный законодатель концентрировал внимание на коммерческой несостоятельности. Вместе с тем развитие хозяйственного оборота, расширение сферы кредитования, сложная экономическая ситуация в стране породили необходимость создания механизма, защищающего неимущие слои населения и позволяющего должнику вновь стать полноценным членом социума. С 1 октября 2015 года в России стали применяться нормы Закона о банкротстве граждан, с которым были связаны надежды на формирование специального инструмента по социальной реабилитации граждан, попавших в тяжелое финансовое положение. Однако реально ли применение института банкротства граждан к действительно нуждающимся и социально не защищенным слоям населения России; какая модель правового регулирования является наиболее приемлемой для России с учетом последствий пандемии Covid-19?

В условиях развития института несостоятельности, в том числе стратегического, необходимо совершенствовать имеющийся потенциал института банкротства (использование неформальных критериев несостоятельности и понятия «объективного банкротства», оспаривание сделок должника, субсидиарная ответственность, возмещение убытков, правовые способы противодействия включению в реестр фиктивной кредиторской задолженности и т. д.).

Одним из приоритетных направлений совершенствования института банкротства является унификация норм международного права в сфере несостоятельности и норм национального законодательства (принятие самостоятельного законодательного акта о трансграничной несостоятельности или присоединение к Типовому закону ЮНСИТРАЛ? какой применимый механизм признания и приведения в исполнение решений иностранных судов является более эффективным? Возможно ли банкротство группы компаний?).

Эти и другие вопросы станут предметом предстоящей дискуссии.